О работе медицинских судебных экспертов большинство из нас знает по книгам и фильмам. Настоящая суть этой, безусловно, важной профессии скрыта от любопытных глаз. Корреспондент газеты «Звязда» посетила управление Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по Минской области и узнала все тонкости необычной работы.
Ответственности не меньше, чем у хирурга!
В морг приезжаю с утра. У крыльца — грустные родные умерших, некоторые с цветами. Большой указатель на похоронное бюро. В «невеселом дворе» меня встречает Василий Бурак, начальник управления судебно-медицинских экспертиз управления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по Минской области.
— Как бы дико для некоторых это ни звучало, но я люблю свою профессию и от своей работы получаю удовольствие. Одни меня понимают, другие — нет. Но, как показывает практика, мое дело полезное и необходимое, — будто сразу настраивает меня на нужную волну мой собеседник.
В профессии я лет пятнадцать, и, знаете, никогда не возникали мысли заняться чем-нибудь другим. Еще с первых курсов медицинского университета чувствовал сильный интерес к тому, как устроено человеческое тело. Конечно, сначала было немного страшно. Но не от того, что с трупами работать надо, а от того, что неправильное заключение дашь, — вспоминает Василий.
Интересно, сегодня у «обычных» людей бытует мнение, что судмедэксперт не несет никакой ответственности за свои действия: «Ну, напишет что-нибудь не так, перепутает. Какая разница? Мертвым уже все равно». На самом деле, работа медицинского судебного эксперта — большая ответственность не только перед законом, но и перед людьми. Его заключение — это некая черта, подводимая под человеческой жизнью. Важно и то, какие ответы дал эксперт на вопросы следственных органов. От них нередко зависит судьба других людей.
А по понедельникам «снимаем побои»
Рабочий день у Василия ненормированный, хотя официально начинается в 9:00. Если нужно, эксперт приезжает на работу к шести утра и раньше 17:00 никогда не уходит. Бывают и ночные дежурства, и суточные, когда приходится выезжать с милицией на места происшествий. Кстати, свою работу судмедэксперты условно делят на три части.
Первая — это обследование живых лиц. Так официально звучит то, что в народе называют «снять побои». В этом случае эксперт дает заключение о том, когда и каким образом человек мог получить повреждения и какова степень их тяжести. «Чаще всего наплыв тех, «кто хорошо отдохнул», наблюдается после выходных», — делится Василий Бурак.
Вторая часть работы медицинских судебных экспертов — это исследование трупов. Убийства, ДТП, самоубийства, несчастные случаи, внезапная смерть в молодом возрасте — в среднем 2-3 трупа в сутки.
— Для меня и для моих коллег всегда сильный шок, когда на столе лежит ребенок. Не важно, месяц ему или 15 лет. Тяжело видеть людей, которые, запутавшись в той или иной ситуации, решают проблему кардинально — лезут в петлю, — говорит Василий.
Третья часть — непосредственный контакт экспертов со всеми, кто имеет отношение к судебной медицине:
- помощь следствию,
- дача объяснений,
- выезды на места происшествий,
- работа с судами и медработниками.
В кино все идеализируется
— Василий, не могу не спросить, чем работа судмедэксперта отличается от работы патологоанатома? Ведь в понимании большинства — это одно и то же, — интересуюсь я.
— Здесь все просто. Если патологоанатомы работают в основном с телами людей, умерших своей смертью, в больницах, то медицинским судебным экспертам достаются самые сложные случаи — жертвы преступлений, несчастных случаев, самоубийцы, бомжи, неопознанные тела и так далее, — отвечает специалист.
По словам Василия, опознание в некоторых случаях — дело трудное, потому что проведение генетической экспертизы занимает не один день. Причину смерти можно определить почти всегда, и только когда тело сильно повреждено, тогда эксперты сталкиваются с трудностями.
— А правда ли, как показывают в фильмах, что по характеру повреждений тела можно определить примерный рост, вес убийцы, правша он или левша?
— В кино это все идеализируется, убираются многие моменты. Анализы, которые в фильмах делают за две минуты и дают стопроцентный результат, — это неправда. По существующим технологиям некоторые анализы делаются и несколько недель. Никакая генетическая экспертиза никогда не даст стопроцентный результат, но максимально приближенные к истине сведения получить можно.
Экспертам приходится обследовать разных людей, и они никогда не знают, чем болел тот или иной человек, попавший к ним. Сифилис, ВИЧ, СПИД, вирусный гепатит, туберкулез — вот далеко не полный перечень тех заболеваний, что «скрывают» в себе тела погибших и умерших.
— Мы стремимся все делать аккуратно, чтобы не порвать перчатку, не запачкаться кровью. Если вдруг капля крови попадает, например, на лицо, работа приостанавливается — эксперт идет мыться и обрабатывать кожу. Нужно беречь себя. И каждый это понимает, — подчеркнул Василий Бурак.
Сопереживать запрещается
После разговора Василий все-таки решает сводить меня в морг, чтобы я лучше поняла все тонкости сложной профессии. Я получаю белый халат и мы спускаемся в самый «центр событий». Морг совсем не такой, как показывают в фильмах, — с холодным неоновым светом, рядами цинковых столов и бирками на пальцах. Просто коридор, из которого идут несколько дверей. За дверями — комнаты, отделанные белым кафелем.
— А как же удается экспертам выполнять свою работу, не поддаваясь эмоциям? — спрашиваю у специалиста.
— Понимать, что еще вчера этот человек о чем-то мечтал, а сегодня лежит у меня на столе, трудно. Но сопереживать, когда проводишь вскрытие, запрещается. Чувства могут захлестнуть — и ты качественно не сделаешь свою работу. Если не можешь сдержать эмоций, то надо уходить из профессии, — поясняет эксперт.
Желающих работать в морге немного. Профессия медицинского судебного эксперта не только сложная, но и требует серьезной подготовки. Здесь нужно знать не только предмет по своей специализации, но и всю медицину полностью!
— Василий, а как относится церковь к вашей работе? — интересуюсь я.
— Наша деятельность церковью не возбраняется, потому что направлена на поиск истины, и в каждом случае приносит людям пользу. От наших действий будет зависеть, например, понесет ли убийца наказание.
Екатерина Асмыкович, 19 марта 2015 года. Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2015/03/76055.html
Читайте также: